Египетские жрецы определяли его так: "Тот, кто существует сам по себе; Первопричина всякой жиз­ни; Отец отцов; Мать матерей". Они говорили также: "Из него проистекает сущность всех других богов", "По его воле светит солнце, земля отделена от неба и гармония царит в его творении". Но чтобы облегчить народу веру в единого Бога, жрецы выражали его атрибуты и его различные воплощения в виде чувственных представлений.

Один из наиболее совершенных образов Бога был представлен в виде солнца с его главными харак­теристиками: формой, светом, теплом. Душа солнца называлась Амон, или Амон-Ра, что значит "скрытое солнце". Бог — это отец жизни, а все прочие божества — всего лишь составные части его тела. Здесь мы можем говорить о знаменитой египетской триаде. Апостолы этой древней теологии утверждали даже, что высшее Существо — творец Все­ленной — если и едино в своей сущности, то не едино в своем воплощении. Ему не нужно выходить из себя, чтобы быть плодотворным, и он порождает себя в себе самом: он одновременно является Отцом, Матерью и Сыном Бога, не выходя из Бога. Эти три сущности есть "Бог в Боге" и, не разделяя божественную природу, они все три стремятся к бесконечному совершенству. Отец представляет со­зидательную силу, а Сын — повторение Отца — подтверждает и выражает его вечные атрибуты.

В каждой египетской провинции была своя триада тесно связанных между собой божеств, и это отнюдь не нарушало божественного единства, как и раз­деление Египта на провинции не нарушало единства центральной власти. Самая главная триада, или большая триада Абидоса, состояла из Осириса, Исиды и Хора. Эта триада была наиболее попу­лярной и почитаемой во всем Египте, так как Осирис был воплощением Добра; его называли обычно "добрым Богом". Птах, Сехмет и Нефертум составляли мемфисскую триаду; Амон, Мут и Хонсу — фиванскую. Троица, однако, не единственная догма, хранимая в Египте из первоначальных от­кровений.

В их священных книгах можно встретить понятия первородного греха, искупления грехов, будущего воскресения во плоти. Каждая смена династии со­провождалась усилением монотеизма, что обеспе­чивало Высшему Существу господство над другими почитаемыми божествами.

Религиозному перевороту Эхнатона предшествовал переворот Менеса, а задолго до него — Осириса (V тысячелетие до н.э.). Некоторые историки счи­тают, что радикальное изменение религии произош­ло в эпоху Осириса — фиванского царя (4200 г. до н.э.), самого таинственного из всех правителей, при котором был повсеместно утвержден монотеизм. Тот же самый Осирис будет возглавлять всевышний суд над душами умерших.

По ритуалу "психостазии" (буквально: взвешивания души) — церемонии по­следнего суда над умершим — душа после смерти тела перевозилась на священной ладье по водам Елисейских полей. По дороге ладья освещала места, где пребывали воплощения проклятых душ, и они радостно жестикулировали при виде просиявшего им и доселе запретного света. Ладья продолжала свой путь, и после пересечения более светлого места, которое в какой-то степени соответствует нашему представлению о чистилище, она прибли­жалась к всевышнему суду, возглавляемому Оси­рисом с его сорока двумя судьями. Сердце умершего помещалось на одну чашу весов, на другой лежало перо — символ богини Маат. Если умерший совершил больше добра чем зла, он становится "праведником" и мог стать частью мистического тела бога Осириса; в противном слу­чае его сердце пожирало чудовище с головой кро­кодила и туловищем гиппопотама и он терял всякую надежду на загробную жизнь. А "праведный" мог попасть в Ялу, то есть в Елисейские поля.

В связи с этим может возникнуть вопрос: почему в пирамидах и гробницах было найдено такое мно­жество обиходных предметов? Ответ прост: крае­угольным камнем религии древних египтян было убеждение, что жизнь человека вечна, даже после физической смерти.